"Помню свои первые ощущения на корте, они были хорошими. К удивлению, я хорошо чувствовала себя. Я поиграла несколько раз в декабре, а полноценно тренироваться начала в январе.
С самого начала у меня не было каких-то больших ожиданий. Потому, наверное, и не было разочарований по поводу своего самочувствия. С места я чувствовала мяч очень хорошо, и это мотивировало меня каждый день улучшать свои удары и передвижения по корту.
Психологически было очень тяжело в тот момент. Не из-за того, что нужно было останавливать карьеру, а из-за войны и всех тех нервов, которые накопились за мои три последних турнира в Монтеррее, Индиан-Уэллсе и Майами. Поэтому после того, как закончила свой матч в Майами, то где-то 8 месяцев я вообще не брала ракетку в руки. И в принципе вообще не связывала свою жизнь с теннисом. Я практически не следила ни за какими результатами. Мерцали какие-то новости, но желания вдаваться в происходящее в туре совсем не было.
У меня были другие приоритеты: мое здоровье, психологическое состояние, а я еще на 100% занималась своим фондом. Для меня было важно ментально отдыхать от тенниса, потому что он отнимает очень много энергии. Правда, я смотрела матчи Гаэля, которых было немного, наверное, всего четыре, поскольку он был травмирован. Сейчас мне кажется, что этот отдых без тенниса реально помог моему возвращению, потому что в начале января я прямо бежала на тренировку", – рассказала Свитолина. BTU.
