“Всю свою жизнь я учился на украинском, но на юге в школе говорили на русском. Мне понадобилось около двух месяцев, чтобы привыкнуть к этому. Язык был другой, но я не чувствовал себя чужаком из-за этого. Все чувствовали себя украинцами.
Частью оправдания России для вторжения в 2022 году было то, что наша страна заставляла русскоязычных говорить только на украинском. Это была наглая ложь, одна из многих. За 18 лет моей жизни там никто никогда не заставлял меня говорить на украинском.
Там было нормально говорить на обоих языках. Многие разговаривали на русском, потому что это был официальный язык, когда они росли в составе Советского Союза до 1991 года. В результате большинству украинцев очень легко понимать русский язык, но русскоязычные понимают украинский с меньшей готовностью. Однако в тот момент, когда произошло вторжение в феврале 2022 года, я был так зол, что поклялся никогда больше не говорить по-русски. С тех пор только на украинском", – цитирует слова Зинченко из его книги Tribuna.
