"Ели по три конфеты в день": история игрока Мариуполя, считавшегося пропавшим без вести

"Сейчас я нахожусь в относительно безопасном месте – в Одессе. Но чувство страха меня не покидает. Звуки сирены напоминают о том, что в любой момент над головой может пролететь самолет или бомба разорваться. Здесь вроде бы спокойнее, однако взрывы тоже периодически слышу. К тому же, информация о том, что неподалеку в море ожидают российские корабли, не позволяет расслабиться.

В Мариуполе я все время провел с родной сестрой и ее 4-летним сыном Кириллом. Мой телефон был максимально заряжен, я поддерживал заряд благодаря автомобилю. Проблема в том, что у города не было связи. Искали его повсюду – выходил даже на крышу девятиэтажки. Было страшно, но я хотел сообщить близким, что мы живы. Понимал, что меня ищут родители, девушка. Переживал за своего тренера в Угледаре, хотел узнать, как он.

24 февраля нам предстояло выезжать в Одессу на матч с юношеской командой Черноморца. За день до этого уже чувствовалось, что войны не избежать. Я собрал основные вещи, документы – все упаковал в маленький рюкзачок. В 5 утра следующего дня меня разбудила сестра: "Приезжай ко мне, началась война". Я мгновенно очнулся и поехал к ней.

Не понимали, куда ехать. Боялись попасть под обстрел. С каждым днем ​​все становилось хуже, хуже, хуже и хуже. У нас был автомобиль, однако возникли проблемы с топливом – бензина осталось, наверное, 2-3 литра.

Наш дом удивительным образом уцелел. Даже окна не выбило. Щитом для нас служили соседние здания, принимавшие весь удар на себя – они расположились впереди.

Хорошо, что Кирилл не понимал всего ужаса. Однако прошли три дня в осаде, войска интенсивно приближались к нам. Из окон мы видели пожары, взрывы и слышали выстрелы "градов". Когда Кирилл спрашивал, что происходит, мы откровенно объясняли: "Это плохие дяди стреляют". На улице все маленькие дети тоже знали, что идет война. Скрывать что-либо было бессмысленно.

Сначала мы пытались скупить хлебцы, консервы. У сестры в холодильнике было много мяса – родители раньше передавали ей, а она замораживала. Когда электроэнергию выключили, морозильник начал таять, тогда и начали есть мясо. Сильно помогли соседи – готовили еду с ними на улице.

Мы ели много каш и шоколадных конфет и батончиков. В среднем потребляли по три конфеты в день. К счастью, успели их купить раньше времени. А еще соседи поделились мандаринами – имели их 20 штук.

Выключение отопления совпало с ухудшением погоды. Температура в доме не была критической – 8-9 градусов. Труднее всего было Кириллу. Пришлось одевать его максимально: три кофты, колготы, две пары брюк, носки. Но он все равно мерз. Как и моя сестра. На улицу старались зря не выходить – хотелось просто лежать под покрывалом и молиться.

Засыпали мы в 19 часов. Сон постоянно прерывался из-за выстрелов и гулов самолетов. Казалось, что авиация летает по расписанию: 22:00, 03:00… В 4 утра традиционно били из "градов". Хуже всего, когда ты просыпаешься, а звуки от "градов" становятся все ближе. Жуткости добавляли и окна, которые сильно дрожали от обстрелов. Когда на мгновение стрельба затихала, складывалось впечатление, что все наконец-то закончилось. Но через мгновение грохот продолжался.

Самое страшное – походы за водой. Никогда не знаешь, когда может что-нибудь прилететь. Это при условии, что дорога в одну сторону занимала 40 минут. Затем нужно очередь выстоять – еще 40 минут. А потом возвращение назад с тяжелыми 20-литровыми банками на плечах. Кипятили ее и пили. Набирали в каком-то колодце. Вода была невкусной, но мы не имели выбора. Снег тоже топили, но для хозяйственных нужд. Например, чтобы в туалете слить", – рассказал Плакса в интервью "Футбол 24".